В феврале 1998 года Россия ратифицировала Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод. Какой путь она проделала с тех пор в данной сфере?
На этот и другие вопросы 15 апреля 2016 года в Музее и общественном центре имени Андрея Сахарова в Москве отвечала адвокат, руководитель проектов Центра содействия международной защите, член Московской Хельсинкской Группы Каринна Москаленко. Она выступила с лекцией в рамках программы Московской открытой школы прав человека при Сахаровском центре. Это просветительская инициатива, призванная дать участникам базовые теоретические и практические знания о правах человека, системе и практиках их защиты, а также познакомить с опытом нескольких действующих правозащитных и гражданских инициатив.
Лекция Каринны Москаленко называлась "Право на справедливый суд". Это право закреплено в ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, и в настоящее время в ЕСПЧ больше всего жалоб именно на его нарушение. Это замечание касается всех стран, включая Россию. "Какое право ни разбирали бы, если оно нарушено, оно так или иначе проходит через судебные органы национальной судебной инстанции, а довольно часто это бывает сопряжено с нарушением ст. 6", – поясняет адвокат.
При этом Каринна Москаленко подчеркивает, что "нельзя обращаться в международные органы по защите прав человека с жалобой на судебный приговор или судебное решение. Совершенно недопустимо ставить вопрос о том, что российский, финский, итальянский или другой суд вынес неправильное решение, и просить его пересмотреть. Суд на это реагирует очень жестко. Неслучайно 94-97 процентов жалоб, особенно из России, признаются неприемлемыми".
В связи с этим Каринна Москаленко называет необоснованным недовольство, высказываемое некоторыми представителями российских властей, что, якобы, ЕСПЧ вмешивается в юрисдикцию российских судебных органов, умаляет авторитет судебной власти России.
"Как способ защиты от такого вмешательства некоторые представители российской власти предлагают идти путем неисполнения решений международных судов или признания их необязательной силы. Выливается это, например, в запросы в Конституционный Суд РФ, который взбудоражил в 2015 году всю правовую общественность России. Могло сложиться впечатление, что суверенитет государства абсолютен. Нет. Абсолютны те фундаментальные права, которые цивилизованным человечеством уже признаны. Для того мы и вступаем в международные соглашения, чтобы все государства выполняли по самым главным, основным, фундаментальным вопросам базовые обязательства".
Кроме нарушений ст. 6 Европейской конвенции, в жалобах заявители из России указывают нарушения в отношении них ст. 3 ("запрет пыток") и 5 ("право на свободу и личную неприкосновенность"). Это тоже наша системная проблема, говорит Каринна Москаленко.
"В 2000 году мне довелось выступать в ЕСПЧ на самом первом публичном слушании дела против Российской Федерации. Это "Калашников против России".
Это, к сожалению, очень типичное для России дело. Я описываю там условия содержания под стражей, длительность нахождения в следственном изоляторе в ожидании приговора и нарушенное права на справедливый суд.
Прошло почти 20 лет. К сожалению, жалобы по 3, 5 и 6 статьям до сегодняшнего дня остаются также актуальными, как и во времена Калашникова.
Правда, нельзя говорить, что ничего не изменилось. Я сегодня могу привести позитивные примеры по целому ряду дел и по целым категориям дел, когда власти принимают во внимание практику Европейского Суда, сложившиеся прецеденты и стараются избегать эти нарушения.
Но содержание под стражей – это исключительная мера пресечения, а у нас она применяется налево и направо. Например, суд написал: такой-то совершил преступление большой тяжести, поэтому он должен содержаться под стражей. Тем самым суд нарушил презумпцию невиновности. Мы вынуждены констатировать, что судебная власть очень легко удовлетворяет ходатайства следствия об избрании меры пресечения в виде содержания под стражей.
Суд говорит: "Если их не взять под стражу, они убегут". Конечно, убегут, иначе с ними будут обращаться как с заявителями по делу "Ананьев и другие против России" [постановление ЕСПЧ по которому было принято в январе 2012 года, интересы заявителей, помимо прочих, представляла адвокат Центра содействия международной защите Оксана Преображенская].
Фактически Россия прошла путь от Калашникова до Ананьева, и всё равно в СИЗО плохо. Даже в колониях лучше. Но в колониях люди отбывают наказание, они уже признаны по приговору виновными. А в СИЗО мы никогда не будем позволять обращаться с человеком таким образом, что у него будет на 24-х метрах 80 человек, трехэтажные шконки, и они будут вынуждены спать в три очереди. Один спит, другой готовится к делу, третий отравляет естественные надобности в том же самом помещении. Питание сами догадываетесь какое. Прогулки час в день, а то и меньше, а иногда и неделю не гуляют, потому что каждый день возят на суд. Когда возят на суд, будят в пять-шесть утра на сборку, потом несколько часов сидения – непонятно где и как. Потом транспортировка по Москве в пробках. Потом возвращение из суда за полночь иногда. Вот и все права человека. Невиновного человека".
По данным Каринны Москаленко, по каждому второму российскому делу адвокат, правозащитник или даже просто сам заявитель добивается признания нарушения 5 статьи Европейской конвенции.
Типичны и примеры избиений и пыток, запрет которых закреплен в ст. 3. При этом наши суды на такие жалобы зачастую не обращают внимания, как это было в деле "Идалов против России". Это тоже системная проблема.
Помимо этого, в рамках своей лекции Каринна Москаленко рассказала о предстоящих 20 апреля слушаниях в Большой Палате Европейского Суда, где она и другие адвокаты Центра содействия международной защите принимают участие. В качестве заявителей выступают осужденные к пожизненному лишению свободы, которые считают, что они подвергаются дискриминации.
"Вопрос сложнейший. Есть ли дискриминация в случае, если пожизненное заключение никогда не определяется для женщин, для возрастной группы до 18 лет, что оправдано, исходя из любых существующих критериев в Совете Европы, а также для лиц, старше 65лет. Фактически пожизненное заключение назначается только людям, которые имели счастье родиться мужчиной и находятся в возрастной группе между 18 и 64 годами. Наши заявители говорят о том, что это дискриминация", – пояснила Каринна Москаленко.
Адвокат особо подчеркнула, что заявители ни в коей мере не хотят, чтобы женщин тоже приговаривали к пожизненному заключению.
"Единственный критерий, по которому российское правительство считает, что надо освободить от такой формы наказания, как жизнь без надежды, это гуманизм. А мы считаем, что гуманизм должен использоваться как критерий применительно ко всем группам. Мы хотим, чтобы никого не дискриминировали", – сказала она.
По мнению Каринны Москаленко, приведение правоприменительной практики России в соответствии с нормами Европейской конвенции, практикой ЕСПЧ – не обидный и унизительный, а очень полезный для нашей страны процесс. Он позволяет оздоровить национальное законодательство и правоприменительную практику.
Источник: Hro.org