 |
|
 |
|
|
|
|
Каринна Москаленко, адвокат, юрист-международник, член Московской Хельсинкской группы
28 февраля этого года исполнилось четверть века с тех пор, как Россия является полноправным членом Совета Европы.
Но юбилей прошел тишком, пышных торжеств отмечено не было… да и с кем праздновать такой юбилей? С соседями по континенту? — отношения не задались. С гражданами страны-юбиляра? – как-то неудобно: уже же обвинили Европу во враждебности и подрывной деятельности…
Ограничились круглым столом в Совете Федерации «25 лет членства России в Совете Европы: сотрудничество или конфронтация».
«Мы готовы работать в Совете Европы, но на основе его устава», – заявил замминистра иностранных дел РФ Александр Грушко, выступая в Совете Федерации на круглом столе.
Что бы это значило?
Новаторски свежая мысль российских властей работать в Совете Европы «только по уставу» (что по их представлениям означает — без Конвенции, а значит и без ЕСПЧ) лишена правового смысла, поскольку все государства-члены обязаны не только принять Конвенцию, но и юрисдикцию ЕСПЧ. Россия в 98 году не только ратифицировала Конвенцию, но и отдельно тогдашнюю статью 25 Конвенции (обязательность юрисдикции Суда) — на тот момент от государств требовалось отдельно признавать юрисдикцию Суда, и оно могло повременить с этим признанием. Позже — государства могли вступать в Совет Европы только при полном признании Конвенции — включая нынешнюю статью 34 ЕКПЧ о беспрепятственном доступе граждан к Европейскому Суду.
Следует напомнить, что юрисдикция ЕСПЧ для России наступила после того, как министр иностранных дел тех лет Евгений Примаков, прибыв в Страсбург, 5 мая 1998 года задепонировал ратификационные грамоты в Совете Европы.
Будет ли Россия денонсировать (отзывать) ратификационные грамоты и эти международные соглашения? Откажется ли Россия исполнять принятые на себя обязательства?
Это вопрос государственного достоинства, престижа государства, его правовой предсказуемости и надежности как партнера всех других 46 стран Совета Европы.
Попытки правового обоснования необязательности исполнения решений Европейского Суда предпринимались и ранее – путем инициации через депутатов Госдумы обращения с запросом в Конституционный Суд по поводу конституционности Федерального закона от 30 марта 1998 года N 54-ФЗ «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней».
Эти попытки провалились после принятия Постановлении Конституционного Суда РФ от 14 июля 2015 года о признании статьи 1 Федерального закона от 30 марта 1998 года N 54-ФЗ «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней» не противоречащей Конституции.
Благодаря этому решению Конституционного Суда России, наши граждане, к счастью, сохранили право использовать механизм Европейского суда. За эти годы тысячи россиян смогли найти защиту в ЕСПЧ по делам о бесчеловечном обращении, нарушении права на справедливый суд, вмешательстве в частную жизнь, отъеме права собственности, смогли защитить свои права и свободы.
«Без России организация утратит общеевропейское качество, а значит, потеряет смысл существования», – добавил Грушко.
Но это не так. Так хочется думать нынешним чиновникам, но Совет Европы существовал десятилетиями до России, несколько лет государства-члены размышляли, принимать ли Россию в Совет Европы, и в 1996 году приняли, после выполнения властями России целого ряда условий. Однако если Россия теперь, после 25 лет членства в самой массовой европейской организации, захочет выйти из неё, то заявлять, что организация «потеряет смысл существования», мягко говоря, самоуверенно. И надеяться, что кто-то последует примеру России — не стоит.
Это просто будет Совет Европы без России. Не 47, а 46 Высоких Договаривающихся Сторон. Без той стороны, которая окажется не высокой и не договаривающейся.
Источник: Эхо Москвы, 12.03.2021
Каринне Москаленко отвечает постоянный представитель России при Совете Европы Иван Солтановский
