Российские войска, участвующие в конфликте на территории Украины, совершают акты насильственного исчезновения в отношении гражданских лиц и незаконно вывозят их в Россию, говорится в заявлении, с которым выступила сегодня Human Rights Watch. Сотрудники Human Rights Watch задокументировали девять случаев задержания гражданских лиц российскими военными в ходе оккупации Киевской области. Впоследствии, при отступлении или отводе производивших задержания подразделений, задержанных, судя по всему, вывезли в Россию и поместили в изоляторы временного содержания на территории Курской и Брянской областей.
Задержанные, по словам родственников и друзей, являются гражданскими лицами, а это значит, что с точки зрения действующих применительно к вооруженному конфликту в Украине Женевских конвенций они являются не военнопленными, а «покровительствуемыми» (т. е. имеющими право на особую защиту) лицами. О местонахождении задержанных стало известно из рассказов освобожденных пленников, которые или сидели в одной камере с ними, или как-то иначе контактировали с ними в российских изоляторах. Действия российской стороны в отношении этих людей могут быть квалифицированы как незаконное лишение свободы, взятие заложников, незаконное перемещение (депортация) гражданских лиц и совершение актов насильственного исчезновения (похищение) людей. Все эти действия потенциально могут быть признаны военными преступлениями.
«Эти гражданские лица стали жертвами насильственного исчезновения. Российские военные незаконно вывезли их в Россию и теперь удерживают их, не предоставляя их родственникам никакой информации об их местонахождении и не давая им возможности посетить задержанных, — заявила Таня Локшина, заместитель директора департамента Европы и Центральной Азии в Human Rights Watch. — Российские власти должны незамедлительно освободить всех задержанных в Украине гражданских лиц и вернуть их на родину. Кроме того, российские власти должны обеспечить Международному Комитету Красного Креста (МККК) возможность произвести учет всех удерживаемых ими граждан Украины — и комбатантов, и гражданских лиц».
В июне Мониторинговая миссия ООН по правам человека в Украине сообщала, что на территории, контролируемой российскими вооруженными силами и связанными с ними вооруженными формированиями, задокументированы сотни случаев произвольного задержания гражданских лиц. Многие из этих людей подвергаются пыткам и другим видам жестокого обращения. «Часть жертв вывезли в Российскую Федерацию [и некоторые другие территории]», говорится в докладе, где их содержат «в исправительных учреждениях, зачастую вместе с военнопленными».
Артур Прихно из «Медийной инициативы за права человека» (МИПЧ), украинской неправительственной правозащитной организации, рассказал Human Rights Watch, что российские военные вывозили задержанных гражданских лиц в Беларусь, в город Наровля, а уже оттуда их через 3-10 дней перевозили в Россию. Судя по тому, что удалось узнать родственникам задержанных, российские власти воспринимают задержанных гражданских лиц в качестве военнопленных или по крайней мере содержат их вместе с военнопленными. Представители украинских властей, занимающиеся вопросами военнопленных, тоже проинформировали семьи задержанных, что, по имеющейся у них информации, пятеро мужчин: Богдан Щерба, Рамиз Мусаев, Роман Кисиль, Василь Волохин и Сергей Любич — удерживаются в России.
Двое адвокатов, пытавшихся посетить следственные изоляторы в Курске и в городе Новозыбков Брянской области, сообщили Human Rights Watch, что руководство изоляторов отказалось пропустить их к задержанным, подтвердить факт задержания и сообщить им о местонахождении задержанных. Один из адвокатов сказал, что его команда не менее пяти раз предпринимала попытки пройти в оба изолятора. В последний раз это было в середине июня. Родственники задержанных также писали запросы руководителям изоляторов, но в ответ им сообщали, что людей с такими именами в изоляторе нет. Такие действия квалифицируются как насильственное исчезновение, которое с точки зрения международного права при любых обстоятельствах считается преступлением.
Международное гуманитарное право запрещает насильственное перемещение гражданских лиц (как в массовом, так и в индивидуальном порядке) с оккупированной территории на территорию оккупирующей державы. Такое перемещение считается военным преступлением. Кроме того, международное гуманитарное право запрещает взятие заложников. Задержание гражданских лиц с целью использования их в дальнейшем при обмене пленными квалифицируется как взятие заложников и считается военным преступлением.
В июньском докладе ООН говорится, что «по информации из заслуживающих доверия источников, к военнопленным, содержащимся на территории Российской Федерации [в том числе в курском следственном изоляторе] и на территории, контролируемой связанными с Россией вооруженными формированиями, применяются пытки и другие виды жестокого обращения».
«Удерживаемые российскими властями гражданские лица не просто лишены свободы — в отсутствие юридической помощи и общественного контроля их жизни и здоровью может грозить серьезная опасность, — заявила Таня Локшина. — Российские власти должны незамедлительно предоставить информацию о местонахождении всех гражданских лиц, задержанных ими на оккупированных территориях, и освободить их из-под стражи».
Насильственные исчезновения
Все девять мужчин, с родственниками и друзьями которых беседовали сотрудники Human Rights Watch, были задержаны в период с 26 февраля по 18 марта в Киевской области: пятеро — в Бучанском районе, двое — в Гостомеле, один — в Дымере и еще один — в селе Дорогинка.
Вывезенные в Курск
Шестерых из тех, с чьими родственниками и друзьями разговаривали сотрудники Human Rights Watch, вывезли в Курск. Среди них были 31-летний Богдан Щерба, его 24-летний шурин Рамиз Мусаев и их друг, 30-летний Роман Кисиль. Российские военные задержали троих мужчин 26 февраля, когда те ехали на машине из Лубянки, небольшого села около Бучи, в соседнее село Озера.
В марте жена Богдана Щербы узнала мужа и Романа Кисиля среди мужчин, показанных в репортаже российского телевидения об украинских пленных в Гостомеле. Через две недели коллега Богдана нашел его машину брошенной на дороге. Машина была цела, двери и багажник были открыты, номера пропали.
31-летний Иван Ремез пропал в Гостомеле 6 марта. По словам его подруги, российские военные задержали Ивана, когда он развозил на велосипеде гуманитарную помощь пожилым людям. Подруга рассказала Human Rights Watch, что она общалась с двумя освобожденными военнопленными, и те рассказали, что видели Ивана в курском СИЗО-1.
5 марта российские военные задержали в Гостомеле 25-летнего Николая Смаглюка и еще одного мужчину, имя которого мы не называем из соображений его личной безопасности. Мужчины вышли ненадолго из подвала, чтобы вынести мусор. Родственница Николая рассказала Human Rights Watch, что она общалась со вторым мужчиной после того, как того освободили из курского СИЗО. Он рассказал ей, что при задержании солдаты приказали им лечь на землю и ползти к их бронетранспортеру. Несколько дней их с Николаем держали на военной базе в Гостомеле, а затем по отдельности перевезли в Курск. Второй мужчина оказался в курском СИЗО на несколько дней раньше, чем Николай.
Родственники Богдана Щербы, Рамиза Мусаева, Романа Кисиля, Ивана Ремеза и Николая Смаглюка говорят, что они общались с бывшими соседями по камере каждого из пяти мужчин в курском СИЗО-1. Бывшие соседи по камере рассказывают, что в середине апреля Щербу, Мусаева и Кисиля перевели в женскую исправительную колонию ИК-11 в Курской области.
Родственники 26-летнего Данило Купцова рассказали Human Rights Watch, что российские военные задержали Данило в селе Дорогинка Киевской области 11 марта, когда он сел в свою машину, чтобы попробовать зарядить телефон. Примерно через месяц родные от бывшего сокамерника узнали, что Данило держат в курском следственном изоляторе. В апреле жена Данило обратилась в изолятор, но ей ответили, что ее мужа там нет. 13 мая МККК сообщил семье Купцова, что его содержат под стражей в России.
В июне сотрудники Human Rights Watch задокументировали насильственное исчезновение украинской школьной учительницы Виктории Андруши, которую российские военные задержали в Черниговской области и насильственно вывезли в Курск.
Вывезенные в Брянскую область
Сотрудники Human Rights Watch побеседовали с родственниками троих мужчин, которых российские военные насильственно вывезли в Брянскую область. Они рассказали, что им, в свою очередь, удалось поговорить с бывшими сокамерниками своих родных и другими людьми, встречавшимися с ними в заключении. Жительница Дымера Анна, фамилию которой мы не называем по ее просьбе, рассказывает, что российские солдаты задержали ее 33-летнего брата Василя Волохина 4 марта, когда он, узнав о готовящемся ракетном ударе, поехал на велосипеде по городу, чтобы предупредить местных жителей. Очевидцы рассказали родным Василя, что российские солдаты открыли огонь по нему и ранили его. Его поврежденный велосипед и телефон нашли потом на дороге.
18 марта российские военные задержали в Буче 45-летнего Евгения Гурьянова. Сначала они устроили обыск у него в доме и допросили его семью. Жена Евгения Наталья рассказывает, что присутствовала при его задержании. До этого, 7 марта, российские военные задержали ее родственника, 37-летнего Сергея Любича, когда тот вез из Бучи в Гостомель питьевую воду. Очевидцы рассказали Наталье, что солдаты надели Сергею пакет на голову и куда-то увели его.
Наталья говорит, что несколько бывших пленных, которых держали в исправительной колонии ИК-2 в городе Новозыбков Брянской области, сообщили ей, что видели там ее мужа и Сергея Любича. Один человек передал родным Василя Волохина через посредника, что он сидел с ним в одной камере в Брянской области. В середине марта родственники отправили Волохину письмо. Сначала они получили от администрации ИК-2 сообщение о том, что письмо «вручено адресату». Но потом им пришло сообщение, в котором было написано: «Нет такого!» Родные думают, что Василь до сих пор находится в ИК-2.
Жестокое обращение
Бывшие пленники (и гражданские лица, и комбатанты), освобожденные и возвращенные в Украину в ходе обмена пленными, рассказывают правозащитным организациям и средствам массовой информации про пытки и жестокое обращение, которым они подвергались в российском плену и на территории Украины, и в России.
МИПЧ сообщает, что администрация следственных изоляторов в Курске и в Новозыбкове заставляла пленников носить тюремную форму и коротко стричься — причем это касалось даже женщин. Один из бывших пленников, с которым разговаривал родственник одного из задержанных мужчин, рассказывает, что их многократно допрашивали, регулярно избивали и пытали электрошокером, а также заставляли подолгу стоять. Сотрудники МИПЧ задокументировали случай в курском СИЗО-1, когда задержанный видел, как охранники насмерть забили гражданского задержанного.
Кроме того, власти подвергали некоторых задержанных психологическому давлению, заставляя их учить наизусть слова российского гимна и подписывать различные документы, не имея возможности прочитать их, рассказали Human Rights Watch сотрудники МИПЧ.
Одна родственница задержанного рассказывает, что ее соседу после возвращения из российской тюрьмы пришлось ампутировать ногу, поскольку у него было обморожение, а в тюрьме ему не оказали необходимой медицинской помощи. В СМИ публиковались аналогичные свидетельства других мужчин.
Международное право
Законы войны разрешают воюющим сторонам в ходе международного вооруженного конфликта удерживать комбатантов противника в качестве военнопленных и интернировать (т.е. подвергать административному задержанию) гражданских лиц, если их деятельность представляет ощутимую угрозу безопасности интернирующей стороны. Порядок интернирования и связанные с ним ограничения описаны в Женевской конвенции IV о защите гражданского населения. Как только необходимость в интернировании отпадает, гражданские лица должны быть незамедлительно освобождены.
Задержанных гражданских лиц запрещено перемещать с оккупированной территории на территорию задержавшей их страны или ее союзников. В статье 49 (1) Женевской конвенции IV недвусмысленно говорится: «Воспрещаются по каким бы то ни было мотивам угон, а также депортирование покровительствуемых лиц из оккупированной территории на территорию оккупирующей державы или на территорию любого другого государства» (курсив наш). Такие действия считаются серьезным нарушением Женевских конвенций (см. ст. 85 (4) (a) Дополнительного протокола I) и военным преступлением с точки зрения Римского статута Международного уголовного суда (ст. 8 (2) (b) (viii)).
Если человек удерживается не как гражданское лицо, а как комбатант, то он должен иметь статус военнопленного и пользоваться соответствующей защитой в соответствии с положениями Женевской конвенции III. МККК должен располагать информацией обо всех военнопленных, иметь возможность посещать их и передавать информацию о них их семьям.
Если в ходе международного вооруженного конфликта одна из сторон отрицает факт задержания гражданского лица или отказывается сообщить о его местонахождении под стражей с намерением на продолжительное время лишить его защиты закона, такие действия с точки зрения международного права квалифицируются как насильственное исчезновение. Насильственное исчезновение, согласно статуту Международного уголовного суда, является преступлением против человечности (ст. 7 (1) (i)).
Удерживаемые лица, будь то военнопленные или гражданские лица, не должны быть лишены защиты закона. Должен вестись официальный учет всех удерживаемых лиц, и информация об них, в том числе об их местонахождении, должна быть доступна и должна предоставляться их семьям и всем соответствующим ведомствам. Согласно международному праву, всем удерживаемым лицам гарантируется соблюдение всех соответствующих норм.
Взятие заложников считается серьезным нарушением Женевской конвенции IV и военным преступлением с точки зрения статута Международного уголовного суда (ст. 8 (2) (a) (viii)). Взятие заложника определяется как задержание человека с явно или неявно выраженной угрозой удерживать его в течение длительного времени с целью вынудить третью сторону совершить определенные действия в обмен на освобождение заложника.
Источник: Human Rights Watch, 15.07.2022