Russian English

Уверен, что силовики задумаются о том, что их защита действующей властью - не абсолютная

Олег Гулак

Прокуратура Беларуси не дает законный ход обращениям тысяч белорусов, попавших в жернова пыточной системы, говорит в интервью "Delfi Главное" глава Белорусского Хельсинкского комитета Олег Гулак. И отвечает на вопросы о перспективах расследования в Литве и других странах.

Нормальная реакция на ненормальную ситуацию

- Как вы оцениваете реакцию Литвы на события в Беларуси, а именно начало досудебного расследования по заявлению белорусского гражданина Максима Хорошина? Как стало известно 9 декабря, генеральный прокурор Литвы Эвалдас Пашивис начал расследование на основании статьи 100-3 Уголовного Кодекса Литовской Республики. Статья предусматривает наказание за запрещенное международным правом обращение с людьми - причинение телесных повреждений, пытки или иное бесчеловечное обращение с лицами, находящимися под защитой международного гуманитарного права.

- Такие процедуры предусмотрены в национальных законодательствах разных стран. Кстати, белорусский Уголовный Кодекс в этом смысле один из самых передовых. В нем есть статья, в соответствии с которой в Беларуси можно расследовать преступления против человечности, независимо от того, где, кем и против кого они совершены.

Я не знаю во всех тонкостях литовское законодательство, но, судя по тому, что процедура универсальной юрисдикции стала возможной и уже применена, –– это, на мой взгляд, вполне нормальный процесс в отношении ненормальной ситуации. Ненормальной – я имею в виду действия правоохранительных органов, которые допускаются в Беларуси.

- Вы говорите, что подобная процедура прописана в УК разных стран, насколько это распространенная практика, есть ли прецеденты по другим кейсам?

- Самое громкое дело было, когда испанский судья возбуждал дело против Пиночета за то, что он делал, будучи президентом Чили. И таких дел, конечно, немного в мировой судебной практике, это экстраординарное событие. Но и преступление против человечности это эстраординарное событие.

- Раз уж данная процедура указана и в белорусском Уголовном Кодексе, означает ли это, что Беларусь должна будет признавать решение, которое будет вынесено по итогу досудебного расследования в Литве?

- Формально речь не идет о признании, не требуется признания или непризнания Беларусью. Речь идет не о процессе между странами, а о судебной процедуре в соответствии с законодательством Литвы.

Конечно же, это все затрагивает сферу международных отношений, и так или иначе этот вопрос будет как-то решаться с властями - действующими или будущими. Понятно, что эти факторы будут влиять. Но сейчас в Литве идет национальная процедура. Поэтому вопрос о том, как себя поведут белорусские власти по большому счету пока вообще не стоит.

Конечно, когда дойдет дело до каких-то вопросов, например, белорусской Прокуратуре или Следственному комитету в рамках имеющихся договоров о правовой помощи, там уже все будет зависеть от желания, - от того, какую позицию займет белорусская власть. Но в целом это внутренняя процедура, которая идет в Литве.

Начало досудебного расследования уже имеет последствия

- В таком случае к каким-то практическим последствиям может это все привести для властей Беларуси?

- Вопрос достаточно сложный. Здесь много факторов. В первую очередь, конечно, последствия, я думаю, уже сейчас начинаются. Те же самые силовки, я уверен, задумаются о том, что их защита действующей властью - не абсолютная. И это не правовые последствия, а скорее морального характера, но связанные с правовыми. И мы видим уже реакцию Генеральной Прокуратуры Республики Беларусь, которая называет это вмешательством во внутренние дела.

Но интересно было бы услышать, как теоретически могли бы у нас применить свой Уголовный кодекс, - статью, предусматривающую возможность такого процесса в Беларуси.

В общем, тут такой интересный микст - международных факторов, факторов власти и национальных внутренних правовых процедур.

- Инициирование этого досудебного расследования в Литве послужит ли неким триггером для подобных такого рода обращений от других граждан Беларуси и, может быть, в других странах Евросоюза?

- Мы знаем, что сейчас уголовные дела возбуждены и в Украине, и в Польше, но там немножко другая ситуация. Возбуждены дела по обращению граждан этих стран, которые оказались жертвами пыток в Беларуси, по крайней мере, из их обращений это следует. И в этих странах применяют меры в защиту своих граждан. В то время как в Литве речь идет о белорусском гражданине, который туда уехал, спасаясь, защищая свою безопасность.

Но, наверное, мы можем ожидать, что пример этот будет использован другими людьми. Пострадавших много. Около двух тысяч жалоб в белорусские правоохранительные органы поданы людьми, которые попали в жернова пыточной системы. И белорусская Прокуратура не делает ничего, чтобы дать законный ход этим обращениям. Поэтому люди будут искать защиту. Кто найдет таких адвокатов, сейчас трудно нам предсказывать, конечно, но я уверен, что правозащитные организации будут им помогать.

- А какие другие международные инструменты существуют, которые могут помочь в данной ситуации бесправия в Беларуси?

- Международные инструменты как раз непосредственно зависят от желания политических структур, правительств разных стран. Есть универсальные органы типа Римского статута Международного Уголовного суда, но мы туда не попадаем, потому что Беларусь не ратифицировала этот договор. Какие-то специальные Ad hoc создаваемые трибуналы, процедуры - под большим вопросом. Но процесс идет. И мы видим на международных площадках – в первую очередь в ПАСЕ, ОБСЕ – обсуждение различных форм международной реакции.

Уже в ОБСЕ был запущен «московский механизм». Это несудебная процедура, это расследование не юридическое. Доклад по результатам этого процесса есть. Опять же нынешнее белорусское правительство его не признает. В международных процедурах какой-то орган, который включил бы именно правовое преследование, создать достаточно сложно. Пока такая перспектива мне представляется малореальной.

Белорусские правозащитные организации собирают доказательную базу

- А сами белорусские правозащитные организации в сегодняшних условиях могут что-то сделать реально? Вот я сразу вспоминаю такую инициативу как Единая книга регистрации преступлений, которая запущена на прошлой неделе.

- Белорусские правозащитные организации, во-первых, фиксируют доказательную базу. Ведь идет время, люди обратились в правоохранительные органы, эти органы ничего не сделали, со временем физические раны заживают, переломы срастаются, люди разъезжаются… Если это все не фиксировать, сложно будет доказывать… Поэтому с начала этих событий, с 9-10 августа, правозащитные организации Беларуси заняты в первую очередь тем, что эти кейсы описывают, записывают на видео. Уже около тысячи таких эпизодов описано.

Во-вторых, конечно, мы обращались по этим поводам в национальные правоохранительные органы. Но сейчас уже сроки истекают по тем обращениям, и заявители получают отказы в возбуждении уголовного дела по разным причинам. Но общий смысл ответов сводится к тому, что, в общем-то, мол, ничего и не было.

То есть мы же не можем какие-то общественные суды устраивать, для этого нет полномочий. А национальные органы, к которым мы обращаемся всеми возможными способами, используя все возможные инструменты, просто не хотят выполнять закон и откровенно игнорируют положения белорусского законодательства, в первую очередь – Уголовного кодекса.

Показательная ситуация – в отношении убийства Александра Тарайковского. Никто за это не то что не привлечен к ответственности, даже процедура не начата. Но зато шесть человек получили реальные сроки наказания к реальным срокам лишения свободы до двух лет за то, что на месте, где погиб Тарайковский, на тротуарной плитке написали «Не забудем!»

Источник: Delfi, 13.12.2020

Страна: